Нидерланды был доволен собой как никогда. Правда пришлось привлечь почти половину всех жителей Нидерландов. Всем были выданы газовые маски, кого-то в поля с маком. В этом году тюльпаны были так много не посажены, как наркотические маки. Когда разведка донесла информацию, когда Нидерланды будут атакованы, кто-то с кухонными ножиками отправился в поля, чтобы незаметно надрезать головки мака психотропного. Другие были поставлены на стражу в источниках речек и ручейков. Целый взвод разместился в ангарах полевых самолетов и самолетов, которые тушат пожары. И как же можно было обойтись без скоростных самолетов?
Все жители деревень и городов вооружились малярными красками и принялись красить целые города. Тут уже не волновал вопрос о красоте. Черная краска? В черный выкрасим. Красная? Неплохо. Бордовая? Хай будут бордовые дома.
Занялся рассвет. Нидерланды направлялся к границе с Германией, вооружившись сигаретой, маской и флягой. Как же еще без оружия?
- Представление начинается
Пограничники спрятались в леса с пакетами наркотиков и в масках, очень много водоемов у Голландии. Жители скрылись в безопасных местах. В городах остались гарнизоны, но по тактике так много вояк не нужно, доза сделает все свое черное дело.
Густааф спрятался в одном селении, где никого не было, но воняло краской, там по докладу разведчиков должна была пройти армия Третьего Рейха. Что пройдут поле маков - в этом сомнений не было. Слышит на чердаке за окном шум шагов, которые еще ускорялись. Выглянул со всеми предосторожностями в оконце. Так и есть! Армия прошла!
Выждав время, Густааф вылез из укрытия и направился по следам отряда. Где-то оторванные головки психотропного мака, нюхали значит... Дойдя до речки, из которой явно пили, судя по следам на иле. Вышел пограничник с пустым мешком:
- Как полет?
- Отлично, чуть ли не всю речку выдули. - отрапортовал пограничник. Голландия кивнул головой, выкурил сигаретку и отправился дальше по горячим следам. Впереди полился дождик. Где-то взлетели самолеты с ЛСД, правда летели достаточно высоко, чтобы не было слышно. Но если армия немного развеселилась, то не должны обратить внимание.
Новая доза с дождем. ЛСД.
Густааф улыбнулся коварно и чуть выждав момент, пошел по следам. Когда подошел к Роттердаму, там были бои. Нидерландцев не было видно, что радовало. Смылись, куда было планировано.
Тишина. Австрия, что самое комичное, пытался уложить спать новых клиентов Голландии, ну и Дойцу ему помогал. Скрываться не было смысла, этот бой, можно сказать, был выигран. Вон как Дойцу психовал! Он, кстати говоря, повалил его и принялся допрашивать. В его голубых глазах была нервозность, но зрачки были нормальные.
Значит не пил. Умница.
- Ты что натворил? Что с моими солдатами?
Густааф с совершенно спокойным лицом переложил трубку в другой угол рта и проговорил:
- Все с ними в порядке. Минами не разорвало, никто не прострелен со стороны моих ребят, никто не покалечил из моих твоих. В чем проблема? Они всего лишь возлюбили край низких земель.
Пауза, нужная для курения.
- Правда, у меня красиво? Они будут нуждаться в дождике, ручьях, сверкающих своей красотой, да и алеющих на солнце маках.

Немец явно нервничал, что не могло не радовать Густаафа. Не каждый день ощущаешь превосходство над парнем, который пониже ростом, но прославился воинской мощью. Ах, как красиво звучит рычание, мужественно!
Нидерланды улыбнулся уголками губ, его мутно-зеленые глаза были прикрыты. Людвиг тряс голландца за плечи, тот не сопротивлялся, зная, что скоро кончится тряска.
- Ты что, подсадил моих солдат?! А что, если я разгромлю Амстердам? Что ты на это скажешь?
Вечно спокойный Штирлиц даже сорвался на крик, что само по себе было событием века. Нидерланды пожал плечами, насколько ему позволяло положение:
- Хорошо, ты разгромишь Амстердам, а мы уйдем. Нам есть куда идти. Сам разберешься с армией в ломке, дозу, разумеется, не дам. Поля маков уже убираются, цветочки уже как раз созрели. Река уже вынесла дозу, дождя ЛСДного больше не будет. Разве только все в землю впиталось, - была сделана пауза, ван Дийк продолжил, - В том случае, буду благодарен, если твоя армия отмоет землю.
Умница Штирлиц начал успокаиваться. И так было очевидно, что война проиграна немцами. Австрия вертелся там и там, успокаивая шустрых солдат. Ван Дийк отряхнул серую форму голландской армии, поправил на голове фуражку. Двое солдат вскричали:
- Тюльпан вырос, он нас слопает!
- Йозеф, какой тюльпан, воробей это!
Раздалась очередь из винтовок, как только у двоих осталось заряду. Ван Дийк отточенным движением вытащил из сапога вакидзаси, короткий японский меч, в прошлом подаренный Кику, отбил пули, которые представляли непосредственную опасность ему и Людвигу, быстро оказался у них, ребром ладони стукнул по шеям обоих и оставил их лежать. Некоторые укурки принялись надвигаться с винтовками как веслами или дубинками, у обоих на голове красовался сапог вместо пилотки. Нидерланды приложил ко рту ладони и изобразил крик сойки. Вдруг вокруг выросли голландские солдаты с противогазами и связали оставшихся в сознании новых наркоманов. Густааф движением руки остановил парней, которые чуть не связали Людвига и Родериха:
- Их не трогайте.
Суровые блондины ростом этак под два метра принялись укладывать живых солдат без сознания, везде зашустрили санитары, которые определяли, кого в лазарет, а кого вообще на кладбище. Немцы суровы, в бреду и друга могли не пощадить. К счастью, пострадавших оказалось мало.
Все живые, но без сознания, были одеты в смирительные рубашки, так, на всякий случай. Густааф это предвидел, и рубашечек хватило бы на всех. Рейд был окончен.
Нидерланды обернулся к Людвигу, который морщился.
- Послушай, Густааф, давай договоримся. - прозвучал ровно голос, - Ты же понимаешь, что фюрер нам этого просто так не простит, но тогда уже взвоем мы оба. Мои солдаты не в состоянии вести сражения вдалеке от твоих земель и без тебя. Давай объявим всему миру, что ты захвачен Третьи рейхом и находишься в оккупации, тогда как мои… теперь твои солдаты будут тебя охранять и оберегать от любых неприятностей? Представь, ты увеличишь свой гарнизон на несколько тысяч человек, тогда как я доложу начальству о победе. Идет?
Голландец внимательно разглядывал голубые глаза собеседника свысока, просто потому, что ростом был выше.
- Не проблема. Мои монархи уже слиняли в Канаду и Англию, - губа презрительно дрогнула, - А с наркоманами я умею обращаться, не сомневайся. Главное, Союзные силы бы не поперлись "освобождать", но об этом я лично позабочусь.
Рука была пожата, Нидерланды окинул взглядом площадь, покрытую людьми в смирительных рубашках:
- Приглашаю пока вас к себе, а то солдаты должны знать, что ты оставил их, а не бросил. А то против пострадавшей немецкой гордости и героин не поможет. Когда все очухаются, ты сам им все объявишь. Пусть пока отдохнут от увеселительной прогулочки по земляничным далям. Да, я торжественно обещаю, что вас лично не угощу никакой гадостью, - внезапно улыбнулся Нидерланды

Родерих, который по авторитетному мнению одного вояки, смахивал на очкастого енота, был возмущен, как Нидерланды обошелся с немецкими солдатиками. Его понять можно. Да и Людвиг спокойно к этому относится. Безобразие!
Но он же резонно ответил на замечание Эдельштана, что это теперь солдаты Нидерландов. У них теперь нет выхода. Да и так надежнее, что не распространятся наркоманы по стране Третьего Рейха. Они видны везде: безумные глаза, исколотые руки. Так Густааф рисковал подставить и себя, и братьев. Дойцу согласился на приглашение и троица зашла в один домик в Роттердаме, который оказался местной квартирой Густаафа. Что там можно увидеть? Необходимый минимум книг, на окошке в горшочке произрастает коноплюшка, все, как полагается. Арицы были приглашены на кухню, откуда открывался прекрасный вид на площадь, откуда можно было наблюдать за вояками в рубашечках. Тогда Людвиг высказал замечательную идею о выделении солдат. Нидерланды почесал пальцем подбородок:
- Они не проходили на проверку на арийскую кровь. Это по размеру и форме черепа. Не знаю, не попадутся ли голландцы? Но я наберу народ пониже, ибо в среднем мы повыше вас будем. По-немецки все говорят, это не проблема.
Не нужны были скучные формальности, Людвиг - хозяин своего слова. Если он обещает, что ребята вернутся, значит они точно будут потом дома.
Так и чинно пили чай, на заднем плане граммофон играл классическую музыку Бетховена, Густааф попутно немного суетился по кухне, чтобы Германия и Австрия не ощущали себя обиженными. И на столе были сушеная рыбка, колбаса, булочки... Единственное, не было булок с маком. Чтобы не тревожить немцев понапрасну.
Чаепитие было завершено, когда начали просыпаться первые солдаты. Естественно, все было достаточно шумно, но нидерландскому гарнизону не впервые иметь дело с наркоманами. Вообще, все голландцы в той или иной мере курили марихуану, даже существовал культ этой травы. Но зависимости как таковой нет. Мальчики достаточно легко успокаивались, но Дойцу сам вышел усмирять словом. И, не представляете, торжественно объявил, что выиграли бой! Нидерланды отвернулся, чтобы не заржать громко. Рядом стоял капитан голландского гарнизона Виллем. Он сделал вид, что приступ кашля.
Выиграли бой... Почему то победители сидят в смирительных рубашках. Но правду им не скажешь же!
Людвиг спокойно представил нового предводителя этой армии укурков. Густааф ван Дийк вышел вперед и поднял руку:
- Группенфюрер Нидерландов Густааф ван Дийк, надеюсь, сработаемся, - даже особо не надо было напрягать голосовые связки, такая дисциплинированная армия слышала и голоса тише.
Возникло много вопросов. Что слушаться будут, это понятно. Но откуда взять форму на 200 голландских солдат? Их раздевать? А отдадут одежду? И как Людвиг им объяснит блеф? Много вопросов без ответов.
Когда солдаты были развязаны, снова прошлись санитары, опросив, у кого что болит. Густааф, воспользовавшись шумихой, проговорил тихо Штирлицу:
- Солдат то наберу. Но смотри, что сам наговорил им. Они выиграли. А как ты тогда у них заберешь форму, чтобы одеть моих молодцов? Я то могу дать на замену форму на 200 человек, но не на всю армию. Первое время твои мальчики будут тут,в Роттердаме. Дальше посмотрю.

Отредактировано Nederland (2012-04-07 21:24:04)

Людвиг сказал, что если солдаты будут выполнять все указания достаточно четко, то фюрер не придерется. Но свои мысли все же имели место.
- Хорошо.
Соберу всех солдат ростом пониже и более похожих на немцев с разных гарнизонов, да и послушаю их речь, - наметил план дальнейший действий голландец, и перекинувшись взглядами с братьями, слегка улыбнулся уголками губ.
Немцы принялись спорить о национальности композиторов, что Нидерланды просто махнул рукой. Нет смысла вмешиваться. Привыкли вечно делить композиторов. Но на всякий случай поставил Грига. Чтобы не делили его. Хотя... Он ведь учился в Лейпциге? Лишь бы это не вспомнили!
Затем Штирлиц изложил военный план о замене формы голландской.
Медосмотр? - Ван Дийк задумался, - Идея хорошая. Только для достоверности вы с Родерихом тоже пройдете. Правда немного позже. К тому времени наберу вам отряд, врачи освободятся, да еще приедут из Гааги, Амстердама. А то на такую толпу надо много врачей, - задумчиво проговорил Густааф.
Косой взгляд на часы, и Нидерланды встал:
- Медосмотр предполагается быть вечером. Я пока удалюсь, подготовлю все для парада, - был выкачен велосипед с большими колесами, и Голландия укатил в сторону центра города. Оттуда были даны указания собрать военную форму Нидерландов для людей ростом пониже, в сумме вышло около трехсот, по сотне с каждого крупнейшего города, во всех городах уже начинался отбор солдат, максимум похожих на немцев и говорящих по-немецки без акцента.
Поскольку нидерландцы привыкли действовать оперативно, что уже скоро в Гааге собралось достаточно много солдат, более-менее похожих на арийцев. Густааф прошел по толпе и отобрал 200 вояк пониже ростом и имеющих наиболее чистый выговор по-немецки. Это были преимущественно амстердамцы,жители той половины Нидерландов, где вторым языком был более распространен немецкий, чем французский. Разумеется, лица были тщательно проверены на "арийский видок", никаких носиков с горбинками как у сынов Израилевых. На всякий случай. Так было отобрано 200 солдат. Те голландцы последовали за Густаафом в оперный театр Гааги, где он со сцены им изложил суть происходящего и операции. Парни развеселились, но Нидерланды предупредил, что с того момента им крайне не рекомендуется болтать по-голландски. Мальчики посмотрели светлыми глазами и общий шум перешел на немецкий. Ван Дийк раздал указания, как действовать. Вышли из здания театра. Там уже стояли автобусы, куда потом погрузятся парни. Врачи по расчетам уже должны были быть в Роттердаме, куда ван Дийк отправился. Он спешил.
Оказавшись в Роттердаме, он объявил немецкой армии. что скоро состоится медосмотр. Ну, фашисты не стали бунтовать, а смирно последовали в кабинеты. Раздевалка оказалась закрыта. Голландцы тихо шмыгнули, выбрали себе форму, которая выглядела не лучше всех, как после хорошего боя, да собрали, что выглядело хуже. Спустя пару часов нидерландцы расположились в соседнем городке в полчаса ходьбы, а немцам была выдана голландская форма. Вопросов не возникло. По договоренности форму Людвига и Родериха не сперли.
Но на повестке оставался вопрос... А именно.
- Что будем делать с книжечками солдат? Не будут же голландцы ходить без документов, быстро спалятся. Разве только где-то раздобыть мокрые, дождь то шел неплохой... - был задан вопрос братьям с разными фамилиями

Медосмотр. Нидерланды бегал туда-сюда. Он и так быстро ходил,что можно сказать про его бег? Правильно, что быстрее?  Так и вышло, когда он был в кабинете, из-за двери послышался шум по поводу трусов. Ван Дийк сплюнул, кивнул врачу:
- Двое трусов. С фотографией королевы, - врачи засмеялись, и один доктор вошел в комнату к странам:
- Не ругайтесь, вам в подарок в знак нашей дружбы новые трусы, - семейники были сложены так, что казалось, что это обыкновенные белые трусы, без всяких рисуночков. Медик протянул, дождался, когда презенты заберут, и вернулся к своим делам. Пусть сами разбираются с портретами королев и марихуаной. "Сувенир из Амстердама", который приходится в годы войны раздавать солдатам.
На повестке оставался вопрос о документах. Густааф выслушал замечание Германии и кивнул головой. После медосмотра все были собраны. Голландия и сказал:
- Сдаем все документы! Надо заполнить бумажки, - немцы совершенно спокойно сдали книжечки, что Холл собрал все в мешок и вернулся к братьям, прихватив с собой Виллема. Предстояла морока.
Что скажешь, кабинет, рядом была плита с чайником. Густааф высыпал все книжки, при помощи Виллема призвал пару солдат голландского гарнизона. Спустя минуту Софи, бодрая лейтенант из гарнизона Гааги принесла мешок с 200 книжечками мнимых германцев. В помещении закипела работа, отклеивали фотографии и переклеивали,страны были снова угощены чаем. Голландцы шустро помечали фотографии, соотносили с фамилиями в списках немцев и голландцев, ставших немцами. Ван Дийк спустя пару часов взял несколько книжек и принялся проверять. Лицо вытянулось:
- Родерих, ты не терял книжку? А то тут прилепили фотографию голландца, а фамилия... Родерих Эдельштайн, Остеррейх...
Софи поднялась:
- Эта книжка лежала в куче немецких. Сдал ее солдат.
Густааф сердито вперился взглядом в голландских солдат, которые исправно выполняли работу.
Тишина. Нидерланды утер лоб рукой:
- У нас запрещено законом говорить, из чего сделана одежда. Надо донести до солдат. А то если все выяснят, что наша форма и одежда в большинстве делается из конопли, пусть не психотропной.
Что случилось бы тогда - Густааф не стал уточнять.

Дойцу исправно проверял солдатские паспорта своей подписью. Австрийские были пущены на переделку, как верно заметил Родерих.
Возникла шумиха вокруг паспортов. Тут со своего стола помощник Ханс, который пересматривал паспорт, всмотрелся в лицо Эдельшайна.
- Юлиан ван д'Енотилт, Индонезия, - прокомментировал голландец, сообщив, кем стал пианист, и протянул голландский паспорт. Софи взяла голландский паспорт с фотографией Родериха, паспорт Родериха как такового. Подошла к аристократу:
- Мы все равно приклеим не так, как Вы. Может Вы сами отклеите, над чайником фотографии отклеиваются очень хорошо, потом приклеите в свой паспорт?
Тут подошел Виллем, который буквально только что переговаривался с солдатами. Он протянул перчатки аристократу:
- Если Вам нужно, можете взять енотовые перчатки. Других перчаток поблизости нет.
...Этого хватило, чтобы Густааф вылетел из кабинета и начал в коридоре давиться от смеха.
Так незаметно подкралась ночь. Немецким солдатам пока не были выделены квартиры, сказали, что в полночь будут размещены. Это была военная хитрость. Надо было расположить солдат по округам в зависимости от того, что они пили и нюхали, чтобы более грамотно прописать им лечение. Что Нидерланды хорошо лечит от наркомании, Людвигу и Родериху знать было не обязательно. Когда часы стукнули десять вечера, Густааф поднялся и посмотрел на стран:
- Скоро у всех начнется ломка. Австрия, оставайся тут, ибо документы надо стеречь, Софи составит тебе компанию. Она, кстати, балерина, - Густааф увернулся от пинка в шею от девушки, взял с собой Виллема и Людвига, спустился в другую комнату, где было все приготовлено.
- Штирлиц, уколы делать умеешь?
Получив утвердительный ответ, Густааф протянул ему рюкзак с шприцами, фонарь, дубинку, которую пристегнуть на пояс можно, и дал ценные указания:
- Сейчас нам предстоит рейд. Твоим парням было дано указание не разбредаться за пределы города, но нам крупно повезет, если они не скучатся в одном месте. Голландцы все в Роттердаме готовы к этому. Сейчас как делаем, - Густааф поднял фонарь и кивнул головой:
- Надо светить в глаза. Если человек неадекватен, задашь пару вопросов... - Был проведен инструктаж, как опознать более тяжелого наркомана от полегче, - Кто почти не пострадал, тому один шприц, кто хуже - тому два. Я буду рядом, если что, зови. Если будет буянить, то палкой усмиряй. С нами целый отряд будет, который будет принимать решение о расквартировании.
Так всю ночь ходили по Роттердаму, а с лучами рассвета охота была закончена. Всем было выделено жилье... Но сонных стран тоже надо было куда-то уложить, что Густааф привел их в свою квартиру, уложил братьев на две кровати, а сам принял холодный душ и принялся курить на кухне, читая газеты.

Спокойный как всегда Нидерланды с содроганием видел, как нервничал Германия. Грустно было его созерцать. Поэтому во время рейда, что уж греха таить, он шел рядом, чтобы ничего дурного не случилось. Не хотелось признавать, но Дийк тоже был в экстремальной ситуации: не каждый день ловишь по Роттердаму целый полк укурков. Не описать, ценой каких усилий давалось это внешнее спокойствие. Сердитый наркоторговец, каким все видели Густаафа. Но в душе до сих пор жив мальчишка по имени Семь Провинций, который испуганно прятался в уголочек души.
Вопли, мольбы. Ломка. В который раз нидерландец порадовался, что эвакуировал всех мирных жителей. Солдаты кидались. Обследование каждого и контроль, чтобы Дойцу не спутал жертв дождика.
Так кончилась утомительная ночь, кого-то приходилось даже ловить и успокаивать, но в этом аспекте братья были солидарны: Германия всех давит физической силой, Густааф ловил всех беглецов, как почти самый скоростной из стран.
Рассвет. Усталые братья горе-захватчики были направлены в кровати в разные комнаты. Родька спокойно спал, что даже странно при его впечатлительности. А Германия разволновался. Ван Дийк имел привычку спать раз в несколько дней понемногу и хорошо себя чувствовал. Шум из комнаты Дойчленда насторожил, что Нидерланды воткнул сигарету с марихуаной в пепельницу, да, он не наркоманил, а расслаблялся. Только голландцы могли расслабиться от наркосодержащих веществ, не попадая в зависимость. Была взята газета, и Густааф принялся читать, краем желтого глаза подглядывая за братом.
Война - непонятная вещь. Братья воюют, убивая целые города. Если бы не моя изобретательность, то они бы разгромили пару городов точно.
Начались крики Германии во сне, он весь покраснел и напрягся, как будто бежал. Густааф рывком вытащил Людвига из постели, продел длинные пальцы под подмышками, так схватил блондина, прическа которого потеряла форму. Хотя какая форма причесок в то время? У Голландии не было торчащих волос, они всего лишь лежали кое-как после душа.
Таким образом Дойчленд оказался поднятым в воздух. Встряска, еще встряска. Нидерланды упорно тряс брата, пока он не проснется. Затем спокойно спросил, сверкнув желтыми глазами на солнце:
- Что тебе примерещилось? Никогда не думал, что ты так впечатлителен, брат, - улыбка скользнула по губам, чуть обнажив верхний ряд зубов.
Выслушав ответ, Дойцу был усажен на кровать, сам ван Дийк сел рядом:
- Я тут задумался... Если бы не финт этот с наркотиками, то что? Ты бы захватил города, разгромил дома, уничтожил бы некоторых жителей? - жестко посмотрел в голубые глаза Нидерланды, он нахлынувших настроений глаза голландца стали чуть ли не кислотно-зелеными, - я, конечно, сволочь изрядная, но мне сложно понять эту братоубийственную войну. Грани дружбы стираются, все по разным фронтам. Если бы фюрер дал тебе приказ уничтожить, ты бы уничтожил? Если перед тобой были бы Лихтенштейн, Бельгия, Юльхен, Феличита, Тайвань... ТЫ БЫ ИХ УНИЧТОЖИЛ? - уже вконец рявкнул Голландия, запутавшись в себе и своих чувствах к войне.

Я и Родериха-то не хотел в это втягивать, и тебя… но ведь это все ради нас же, верно?
Голландия засмеялся громко, но взгляд был зловещим. Казалось, что у Густаафа что-то с головой не так.
- Ради нас, говоришь? А если бы я не угостил травкой армию, то что было бы? Разбил бы города и сказал бы "Братик, это ради нас"? Или связал бы всему Бенилюксу, главной ценностью которых является свобода, руки? И вообще, ты чего ожидал с моей стороны, приперевшись с Австрияком и с такой армией?
Я просто следую приказам, какими бы абсурдными они мне и другим не казались… Да и пути назад больше нет.
Ван Дийк посмотрел в окно, ярко-зеленые глаза сердито сверкали:
- А голова на что нам дана? А? Может было проще лишить стран мозгов, как и зрачков? - у многих стран почему то отсутствовали зрачки, Нидерланды не был исключением. В центре его радужки были пятна потемнее.
Не хотелось крыть Германию, весь эффект теряется от нескончаемой брани. А тут несколько фраз от того, который в принципе ругательствами не занимается по сути. Сам должен понимать.
- Я всегда верил, что страна дана людям, чтобы помочь народу. Это две взаимозависимые единицы. И страны должны сдерживать ярость боссов, подавлять агрессию между себе подобными. И выживать вместе с народом. Добиваться вместе цели. Свободы, - глухо звучал голос, перед глазами проносились времена. Вечно мокрые поля, мельницы. И наглая испанская морда, что греха таить.
Нидерланды встал и подошел к окну, стал смотреть в голубое небо.
- Ладно, что порой выхода нет, страны сталкиваются друг с другом, выхода нет, приходится сражаться за место под солнцем. Но если я еще раз увижу твои атрофировавшиеся мозги, то лично приду с пистолетом и пристрелю, понял? - зловеще сверкнул зелеными глазами Нид, обернувшись к Германии, - И на кой вам понадобились затопленные низкие земли, где толком ничего не вырастишь, каждый тюльпан дается ценой таких усилий. Нормально предприятия не поставишь, ресурсов нет. Селедку травить вам некогда. Да и мы не арийцы. Геноцидиком вздумал заниматься, хотя мы не евреи? Арийцы ведь высшая раса, а остальное...
На самом деле Дийк понимал, что тут творится. Чтобы не распространяли марихуану по Европе, чтобы захватить колониальные земли, чтобы было более удобно нападать на другие страны. Да и просто голландские солдаты могли сослужить хорошую службу. Правда не арийцы.
- Каким вы видите новый мир, где властвуют арийцы? А ты уверен, что арийцы - это круто? Вспомни элементарно историю. Откуда взялись первые голубоглазые блондины? Генетическая аномалия в Скандинавии. А все ли создано руками арийцев? Первые цивилизации не арийские, демократия в Исландии и Греции, тоже не арийцы. Лампочка сделана Эдисоном, тоже не ариец. Долго перечислять. Ты то знаешь, за что воюешь? За какие идеалы?
Нидерланды замолчал на минуту и продолжил стальным голосом, - И какая судьба уготована неарийцам? А не боишься, что арийцев намного меньше, чем остальных? И все будут рваться к свободе? Или...
Воображение мигом нарисовало картину: Бонфуа лезет к Людвигу, Англия пристроен на кухню поваром, Америка в металлурги пошел, Россия вообще крепостной крестьянин. А согласятся страны на такой расклад?
Густааф посмотрел внимательно на Людвига, вздохнул и решительно вышел из комнаты, бросив через плечо:
- Через 30 минут завтрак, разбуди Австрию.
На кухне Нидерланлы принялся жарить гренки, и уже через 10 минут все было готово.

Отредактировано Nederland (2012-04-07 21:50:40)

Нидерланды жарил хлеб, попутно отваривая яйца в соседней кастрюльке. На кухне пахло теплым молоком, в Голландии все высокие от количества потребляемого молока. Пришел Германия, потоптавшись в дверях. Предложил нейтралитет. Густааф промолчал, внимательно посмотрев на младшего брата. Руки привычными движениями сняли хлеб со сковороды, яйца были остужены. Весь нехитрый завтрак был помещен на стол. Кушать не очень хотелось, поэтому ван Дийк с позволения немцев закурил обычную сигарету:
- Нейтралитет, говоришь? Не самая удачная идея. Поясню, почему, - кольца вылетали в окно, длинные пальцы методично барабанили по столу, - если мы заключим нейтралитет, то почему тогда твои солдаты останутся в гарнизоне Голландии? Нелогично. Лучше прикрыться тем, что ты оккупировал меня. Мне не трудно сгонять в Берлин, зато достовернее будет.
Тишина, которую нарушали порывы ветра.
- И я не Цвингли, который за нейтралитетом гонится с 1498 года. Мы с ним прошли совершенно разные пути развития. Я много войн проиграл. Если я объявлю нейтралитет с тобой, то высока опасность вмешательства со стороны Союзных сил. Не знаю, каков расклад будет, но на данный момент моим людям будет безопаснее именно под вашей оккупацией. История демонстрировала, что не всегда стоит это делать. Помнишь, в наполеоновские войны Дания присоединился к Бонфуа, а в итоге лишился Норвегии? У меня есть Индонезия. Но мне кажется, что он уже большой, способен без меня существовать. Сейчас я могу жить без колоний. Поэтому рискнуть можно. Кто не рискует, тот не выигрывает.
Тихий кашель нидерландца:
- Я знаю, что поставил тебя в сложное положение выступлением в твоей комнате и речами сейчас. Я постарался раскрыть проблему с разных аспектов, решать и смотреть тебе.
Юноша потушил сигарету об пепельницу, поднялся и налил еще чаю в опустевшую кружку Австрии. Нахмуренные брови выдавали в лохматом как воробей Густаафе тяжелые думы. Он примерно представлял план планируемых действий.
- Поскольку оккупируешь меня, я буду вынужден собрать добровольческую армию тебе в подмогу. Но небольшой отряд, хорошо? - вопрос, но на самом деле Нидерланды утверждал, вынеся свое решение.