Скрип открывающейся двери потревожил девушку. Последние полчаса они сидела на кровати, поджав под себя ноги, и читала какую-то книгу. Ну, точнее, пыталась читать. Текста не было видно от постоянно набегавших слёз. Бельгию то и дело навещали мысли о возможной смерти брата, девушка пыталась их отогнать, но безуспешно. Ведь её старший брат Нидерланды был самым главным человеком в жизни, без него она не могла представить себя. А сейчас он на войне, мало ли что с ним может случиться? Мишель не сможет жить, зная, что её любимого брата больше нет. А ведь он не захотел, чтобы Бельгия тоже шла воевать. Принял удар в одиночку, разве так можно? Девушка покачала головой. Она знает: её брат думает, что она неспособна за себя постоять, что она всего лишь маленькая глупая девчонка, которую нужно охранять. Она наверняка причиняет ему столько неприятностей...
Мишель обернулась. Дверь в комнату была открыта, а рядом стоял Холл, явно в потрёпанном состоянии. Девушка тут же отбросила книгу и соскочила с кровати к брату.
- Всё в порядке? - озабоченно спросила она, вглядываясь в лицо брата. Ей очень хотелось, чтобы он обнял её, успокоил, сказал, что всё позади...но ведь она тогда окажется слабой. Или нет? Девушка так до конца и не понимала отношения брата к ней, Бельгии постоянно казалось, что он относится к ней, как к маленькой, и именно это её невероятно бесило. Хоть она и любила своего брата, но порой один его взгляд заставлял её думать о побеге. И вроде бы, откуда взялись такие глупые мысли? Но девушка не в состоянии была следить за ними: она напряжённо вглядывалась в глаза брата, надеясь найти в них ответ на все мучающие её вопросы. Как идёт война? На чьей стороне дела идут лучше? Как скоро это всё кончится? Но в глазах читалась лишь какая-то тоска. Бельгия понимала брата, ей самой хотелось жить нормально, ведь они только вышли из-под подчинения, в котором были так долго. Но надо думать о будущем, думать, как дальше жить. И всё это тяжёлым грузом легло на плечи Голландии. А его сестра даже не может ничем помочь.

Отредактировано Kingdom of Belgium (2012-02-07 18:04:31)

Бельгия  устало вздохнула и прижалась к брату. Она много раз повторяла, что хочет быть с ним и разделять все его невзгоды. Мишель рвалась на войну, помогать брату, а здесь её душа страдала и сохла, как сохнут тюльпаны без воды. Что ей здесь делать, особенно когда в голове только одна мысль: брат где-то далеко, воюет с другими странами, сильными и независимыми. А если с ним что-нибудь случится, она будет винить себя в том, что не была с ним, что не спасла...
И кстати о спасении.
Бельгия сурово посмотрела на Густаафа. Нидерланды тяжело дышал, и, как заметила девушка, из левого рукава выглядывали бинты. Так и есть, её опасения подтвердились! Мишель озабоченно приподняла левую руку брата. Этого хватило, чтобы понять, что он ранен. Девушка закусила губу и, не поднимая глаз на брата, удалилась в ванную, откуда вернулась уже с аптечкой. Девушка отложила чемоданчик на кровать и усадила на неё Нидерланды.
- Ввалился в комнату, молчит, что ранен...как маленький, честное слово, - прошептала Бельгия, стараясь скрыть в голосе слёзы. - Почему ты не берёшь меня с собой? Я ведь могла бы тебе помочь...
Мишель поцеловала Густаафа в лоб и подняла рукав. Швы расползлись, следовало бы их заштопать. Но прежде всего надо обработать рану, ведь Нидерланды уже мог занести туда какую-нибудь инфекцию. Девушка вытащила из чемоданчика салфетку, смочила её пероксидом водорода и осторожно притронулась к зияющей ране на руке брата. Интересно, кто его так? Попади он к Бельгии, точно не выживет. И почему он не берёт её с собой? Уж у неё бы все страны по струнке ходили, и пальцем бы не трогали дорогого и любимого брата.

Отредактировано Kingdom of Belgium (2012-02-09 15:35:37)

Бельгия слушала слова брата, качая головой. Несёт какую-то возвышенную чепуху про поля тюльпанов и настоящую свободу... Не понимает он, как девушке здесь плохо, как она беспокоится за него, как, затаив дыхание, следит за его состоянием в те редкие дни, когда Нидерланды приезжает сюда. Мишель одиноко и страшно. Что будет, если брата вдруг не станет? Как она будет дальше жить?
- Ты лучше помолчи, - только  и ответила девушка, промыв раны и доставая из чемоданчика иголку с ниткой. Она закрыла глаза, глубоко вздохнув, и принялась зашивать рану Холла, точными и ровными стежками сшивая кожу на руке. В голове царил полный кавардак, на Густаафа смотреть не хотелось - его открытость смущала девушку и затрагивала её душе такие струны, о которых она и знать-то не хотела.
Она просто не может видеть, какими силами Нидерланды оберегает её. Такие жертвы - ради чего? Ради её счастья? Как глупо, милый братец. Нужно жить только ради себя, думая только о себе. И Бельгия рада бы, но это чувство, что возникает каждый раз, когда она видит брата...Как его не любить? Его глаза, такую холодную серьёзность, его взгляд, извечный шарф, его тюльпаны и безграничную нежность...Как, спрашивается, можно не любить его безумную причёску и такую редкую улыбку? Его объятия. А ведь она такая маленькая по сравнению с ним - как девочка. И относится он к ней так же, как к маленькой девочке. А ведь она...
Нитка кончилась. Бельгия справилась с раной на удивление быстро, и иголка отправилась обратно к аптечку. Девушка снизу вверх посмотрела на брата, словно хотела что-то сказать, открыться, подобно ему. Но вместо этого Мишель выпрямилась и посмотрела в глаза Густаафу.
- Где у тебя ещё раны? - тихим озабоченным голосом спросила Бельгия у брата, закусывая губу.